Перевариваю эту осень с большим трудом. Срываюсь на окружающих, чувствую себя сонным слоном после успокоительных. Немного Джека, чтобы разогреться.

---

«на бетонном полу я лежу
трясусь от стыда
дрожу
потому что никто ни дня
никогда не любил меня»

Кливлендские пленницы.
Тяжелый фильм, с отличной актрисой в главной роли. К просмотру не обязателен, но возможен.

---

Я различаю рокот вод, я внемлю пушечной пальбе.
А ты смеёшься надо мной, ты ешь варение из вишен
и мне не веришь ни на грош, и я не верю сам
себе.

---

В начале 2015-го я купил себе килограмм зеленых яблок, дочитал Фуко, ответил на почту и выдохся.
С тех пор мне живется очень-очень осторожно. Любовь - это вообще особый вид тишины в моей жизни.
Меня не удивляет, что я помню тебя как ощущение, а не как человека. Удивляет то, что фотоны из Андромеды прошли 2 млн. лет только для того, чтобы достичь моих глаз. Но не ты. Никак не ты.
Одного взгляда когда-то хватало, чтобы помчаться за человеком, выбежать из метро, потерять его в толпе, потом долго искать и все равно не найти. Одного скупого объятия было когда-то достаточно, чтобы не умыться и не обуться вон.
Сейчас я не хочу никаких взглядов, никаких рук.
Помню день, когда охватывая взглядом асфальт, не разглядел только одно. Это показалось мне мертвой птицей, но оказалось просто газетой на ветру. Тогда родилась одна из самых важных метафор: "птица газетой на асфальте".
Вспоминая историю А, я почти вижу свой собственный надлом и эту птицу. Эти воспоминания - самое сильное, самое страшное что есть у меня.
Потерял мысль. Как растет миндаль? Или кедр? Я не видел ни разу. Уверен, что это грандиозно. Когда в жизни что-то происходит первый раз - это всегда грандиозно.
Я хочу увидеть, как на моих глазах вырастает нечто куда лучше и красивее человека.
Ты почти как истина - тоже на дне.

---

Меня убивает словосочетание "яростно мастурбировать", я вас очень прошу - не нужно так.
Перед глазами проплывают садистские картинки и ужасный финал.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Да и не все ли равно, откуда приходит нежный толчок, от которого трогается и катится душа, обреченная после сего никогда не прекращать движения.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

сколько моих морщин
у твоего рта?

а ведь они тебе не были
предназначены

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Гениально

trinixy.ru/114870-zhutkiy-grim-ot-hudozhnika-sa...

---

Я очень специфически отношусь к истории о группе Дятлова. И из тысячи версий я остаюсь где-то в стороне. Но речь сейчас пойдет не о далекой трагедии 1959, а о найденной мной на просторах интернета игре. Которая безусловно удивила меня. Игра Kholat или холат (холад ли) , а холода там будет много, не сомневайтесь. Обалденно холодно и жутко. Красота зашкаливает, лично для меня. Ибо я безумно люблю зиму. Все вот прям как должно быть или могло бы быть. Видно, что ребятки постарались на славу. Атмосфера прям окунает с головой в себя и не дает выдохнуть. Конечно это мое сугубо личное, и каюсь, да - я смотрел интересный геймплей, но не играл сам, ибо ориентируюсь я по компасу как умственно неполноценный, и оставалось только смотреть и радоваться- как же это так люди умеют.

---

Город как тело
Представление о Лондоне как о человеческом теле и необычно, и поразительно. Его можно связать с символическими образами Града Господня – мистического тела, члены которого – люди, голова – Иисус Христос. Лондон облекали также в форму вольно раскинувшего руки юноши; хотя образцом для фигуры послужило римское бронзовое изделие, она воплотила в себе энергию и ликование города, неустанно распространяющегося вширь великими волнами прогресса и веры в себя. Вот где оно бьется – «Лондона жаркое сердце».
Переулки города подобны капиллярам, парки его – легким. В дождь и туман городской осени блестящие камни и булыжник старых улиц словно кровоточат. Уильям Гарвей, ходя по улицам в бытность свою хирургом больницы Сент-Бартоломью, заметил, что шланги пожарных насосов выбрасывают воду такими же толчками, как вскрытая артерия выбрасывает кровь. В говоре кокни метафорические представления о частях тела лондонца циркулировали еще столетия назад: gob (комок) в значении «рот» зафиксировано в 1550 году, paws (лапы) в значении «руки» – в 1590 году, mug (кружка) в значении «лицо» – в 1708 году, kisser (от kiss – целовать) в значении «рот» – в середине XVIII века.
Больница XVII столетия, где работал Гарвей, находилась рядом со смитфилдской скотобойней, и это соседство рождает иной образ города. Он ненасытен и плотояден, охоч до людей, жратвы, товаров и питья; он потребляет и испражняется, движимый неутихающей жадностью и вечным вожделением.
Для Дэниела Дефо Лондон был огромным телом: «В нем все обращается, оно все извергает и под конец за все расплачивается». Вот почему этот город часто изображали чудовищем – жирным и отечным великаном, который губит больше, чем порождает. Голова непомерно велика, лицо и руки уродливо деформированы и «лишены всякого пристойного образа». Поистине это «опухоль», «исполинский нарост». Сотрясаемое лихорадкой, задыхающееся от пепла, тело это влечется от Великой чумы к Великому пожару.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Коньяк вас превращает в бунтаря.
Что не практично. Да, но романтично.
Он сильно обрубает якоря
всему, что неподвижно и статично.

@темы: Иосиф Бродский

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

@темы: сны, мрачнокрасиво